2020. Т. 21. № 3

В статье вводится понятие «институциональный трафарет», определяемый как легитимный образец, к которому добавлены формальные инструменты оценки, позволяющие зафиксировать степень соответствия индивидов или организаций идеалу. Институциональные трафареты являются основной формой распространения «принудительного изоморфизма» в современном академическом мире. Хотя трафареты часто находят выражение в количественных метриках, это не является их обязательным атрибутом. В статье мы обращаемся к институциональному трафарету, регулирующему присуждение учёных степеней в России, как к примеру преимущественно неквантифицированного трафарета. Анализируется эволюция трафарета в постсоветский период и показывается, что новые правила вводились для того, чтобы затруднить имитацию защиты. Мы также рассматриваем последствия изменения трафарета для диссертационной индустрии: действительно ли внедрение этого трафарета позволило достичь поставленных целей? В анализе мы опирались на официальные документы, регулирующие процесс защиты; была также собрана дезагрегированная статистика о динамике защит по организациям и областям наук (источники — статистика ВАК (Высшая аттестационная комиссия), библиографический указатель авторефератов диссертаций, авторефераты с сайта ВАК). Анализ показал, что трафарет позволил сократить количество защит примерно вдвое, однако, вопреки ожиданиям его создателей, сокращения распределялись примерно поровну между социальными (по общему мнению, поставляющими большинство слабых работ) и естественными науками (более сильными). Не произошло концентрации защит в ведущих исследовательских центрах, также как и не возросла диссертационная миграция в эти центры. Нет оснований считать, таким образом, что трафарет смог отсечь более слабых производителей. Опираясь на результаты интервью, мы предполагаем: это стало следствием того, что представления об идеальной практике, заложенные в трафарете, не учитывали локальных особенностей дисциплин и фактически создавали, возможно, большие трудности для прохождения сквозь него для высокоуровневых учёных.

Цель книги «Обогащение. Критика товара» заключается в том, чтобы описать трансформацию капитализма, которая, по мнению авторов, особенно ощутима в государствах, бывших некогда колыбелью европейского промышленного могущества. Работа проводится в двух направлениях — историческом и аналитическом. Объектом первого направления являются экономические изменения, которые начиная с последней четверти ХХ века коренным образом трансформировали способ создания богатства в странах Западной Европы. Эти изменения включают, с одной стороны, деиндустриализацию, с другой — возросшую эксплуатацию ресурсов, которые не являются абсолютно новыми, но представляют собой наследие прошлого. Цель второго направления — понять, как весьма различные товары могут порождать трансакции, являющиеся в глазах продавцов или же покупателей вполне нормальными и более или менее соответствующими предварительным ожиданиям. С точки зрения теории авторы книги развивают подход прагматического структурализма, позволяющий сочетать социальную историю и анализ когнитивных компетенций, которые задействуют акторы в своих действиях. Что касается эмпирических данных, то авторы, сочетая статистические данные с многочисленными формальными и неформальными интервью, сосредоточиваются на случае Франции, где, по их мнению, трансформации проявляются с наибольшей чёткостью.
Журнал «Экономическая социология» публикует фрагменты из второй главы книги — «На пути к обогащению», где определяются основные характеристики экономики обогащения и источники её формирования. Под экономикой обогащения авторы понимают экономику, которая не столько держится на производстве новых вещей, сколько берётся обогащать уже наличествующие вещи, в основном связывая их с определёнными нарративами.

В работе представлен опыт анализа процессов накопления капитала моделирующей организацией периода позднего социализма. Поле производства моды в позднем СССР рассматривается как частный случай функционирования моды вне капиталистического контекста. Хронологические рамки исследования охватывают 1968–1981 гг., то есть менее исследованный период по сравнению со временем сталинизма и оттепели. Сеть областных домов моделей одежды была отличительной чертой советской системы производства моды этого периода, но её исследования всё ещё крайне редки. Для заполнения этого пробела были применены категории капитала, иерархии и динамики поля производства. В статье рассматриваются два кейса подготовки и представления творческих коллекций Пермского дома моделей одежды для всесоюзных и кустовых методических совещаний модельеров в 1968–1969 гг. и 1979–1981 гг. Статья опирается на опубликованные ранее исследования по истории советской моды, мемуары, архивные документы и фокусированные интервью бывших работников Пермского дома моделей одежды. Исследование состоит из двух компонент: (1) реконструкция иерархии советского поля производства моды; (2) выявление профессиональных стратегий накопления капитала и борьбы за позицию в поле. Результаты исследования дополняют сделанные ранее выводы о противоречивости советской политики в области моды. Учитывая социальный и экономический контексты изучаемого периода, мы предлагаем определение модного капитала как положительной оценки доминирующими акторами баланса между соответствием направлению моды, закреплённому советскими методическими центрами моделирования, и творческим поиском художников конкретного Дома моделей. Допустимо предположить, что причудливая комбинация социалистических и квазирыночных практик явочным порядком проникала и в поле производства советской подиумной моды. Насколько нам известно, теория поля производства моды ранее не использовалась для объяснения функционирования советской моды.

Книга американского психолога Джин Твенге «Поколение I. Почему поколение Интернета утратило бунтарский дух, стало более толерантным, менее счастливым — и абсолютно не готовым к жизни* *и что это значит для всех остальных» посвящена описанию изменений в ценностях, самоощущении и поведении подростков, родившихся в 1995–2012 гг. Книга является примером досконального анализа данных социологических опросов, начавшихся ещё в 1960-х гг. и охвативших более 11 млн американцев. Руководствуясь столь обширным эмпирическим материалом, автор делает выводы о том, что подростки стали медленнее взрослеть, погружаться в виртуальность в ущерб реальности, злоупотреблять новыми медиа, меньше общаться и интересоваться новостями. Всё это породило деградацию знаний и навыков, приземлённость, рост психических расстройств, неуверенность в себе и будущем, превратное отношение к дружбе, учёбе, работе, семье и деньгам. Основными причинами подобных коренных изменений стали безопасное детство айдженеров и новая информационнотехническая среда, в которую они погружены. Привыкшие находиться под присмотром и быть погруженными в виртуальное пространство, они утрачивают интерес к самостоятельному познанию внешнего мира, навык преодоления препятствий, желание рисковать, получают значительно меньше опыта. Айдженеры в несколько раз реже встречаются с друзьями, ходят на свидания, работают на каникулах, водят машину, пьют алкоголь, читают книги и новости, чем представители поколений X и Y в юности. В то же время айдженеры проводят в Интернете в два раза больше времени, чем миллениалы в их возрасте. Бесконтрольно и неразборчиво поглощая примитивную и хаотичную информацию, современные подростки утрачивают личностную целостность. Об этом говорит рост тревожности, психических расстройств и суицидов. Пример американских подростков показывает, что люди теряют способность к тому, ради чего создаются технологии (межличностное общение, критическое мышление, информированность, творчество, личностный рост, безопасность и т. д.).

Особенность данной рецензии состоит в исследовании свойств современных коммуникаций и отношений человека с информацией. Американский журналист и экс-редактор журнала «The New Republic» Франклин Фоер изучает зарождение, настоящее и будущее новых медиа. Даже собственными названиями глобальные сетевые компании демонстрируют, что они претендуют на власть над миром. Социальные сети и даже операторы поисковых запросов легко и безнаказанно собирают данные ничего не подозревающих пользователей, которые сами же добровольно размещают сведения о себе в открытом доступе. А затем, получив нужную информацию, такие корпорации, как Google, Facebook и Amazon, с помощью алгоритмов управляют поведением значительной части населения земного шара. В рецензии освещаются наиболее важные темы книги: причины деградации индивидуальных вкуса и мышления, средства слежения корпораций над клиентами, кризис издательского дела и профессионализма в журналистике, важность частной жизни. Показано, что Ф. Фоер не сеет панику, но даёт понять читателю, с какими проблемами сталкивается современное информационное общество. Одна из главных сложностей заключается в том, что, несмотря на обилие контента, поисковые сервисы и социальные сети не позволяют пользователям фильтровать его, опираясь на личные интересы, а организуют выдачу материала согласно собственным внутренним алгоритмам. Возможно, нам стоит обратиться к традиционным способам познания мира — таким, как чтение бумажных книг. Злом является не сам Интернет как средство коммуникации, а превращение его в единственный способ передачи сообщения, которому оказывается чрезмерное доверие. Делается вывод о том, что книга «Без своего мнения» предлагает способ «выхода из матрицы» цифровой эпохи.

Исследования досуга стоят особняком на стыке социологии, экономики, антропологии и психологии и имеют свойство фокусироваться на субъективном опыте. Роберт Стеббинс, ветеран исследований этой междисциплинарной науки, ещё 10 лет назад подчёркивал, что разного рода контексты и внешние обстоятельства не могут быть опущены и должны быть приняты во внимание в сфере досуга. За 30 лет изучения данного феномена Стеббинс успел рассмотреть самые разные его стороны, начиная с построения собственной теории «Serious Leisure Perspective» («Перспектива серьёзного досуга») и заканчивая такими составляющими досуга, как скука и выбор. В новой книге «Leisure Activities in Context» («Досуговая деятельность в контексте») он продолжает начатую 10 лет назад тему принципиальной важности контекста и развивает её, основываясь на теории структурации Э. Гидденса, что отражено в подзаголовке книги: «A Micro-Macro/ Agency-Structure Interpretation of Leisure» («Микро-макро, или агентноструктурная, интерпретация досуга»). Стеббинс категоризирует контекст соответственно микро-, мезо- и макроуровнями, подчёркивая, что исследования досуга всегда фокусируются только на одном слое и никто ранее не предпринимал попыток составить общую картину. В таком ключе он и формулирует цель своей новой книги: показать, как контексты разных уровней сообщаются между собой в сфере досуга. Стеббинс использует собственную теорию в качестве классификации досуга и подразделяет его на три типа: серьёзный, расслабленный и проектный. Сопоставляя разные контексты с разными типами досуга, автор выражает надежду на то, что после прочтения его новой книги читатели перестанут смотреть на досуговую деятельность исключительно с позиции микроструктуры.

Первый международный семинар по вопросам окружающей среды и общества («International Seminar on Environment and Society») прошёл 2–3 марта 2020 г. Организатором семинара была секция Окружающей среды и общества Португальской социологической ассоциации (The Environment and Society Section of the Portuguese Association of Sociology), а девизом — «Текущие вызовы и пути изменений» («Current Challenges and Pathways to Change»). Главной задачей семинара стало привлечение внимания к обсуждению с позиции социальных наук развития экологической повестки в мире, усложняющихся взаимоотношений общества и окружающей среды (как природной, так и антропогенной), перспектив устойчивого развития, критической оценки рисков настоящего и перспектив для будущих решений. Семинар работал два дня: основные секции шли параллельно в пяти аудиториях, а в начале и в конце каждого дня работы семинара проходили выступления ключевых докладчиков. Помимо специалистов в социологии и других социальных науках, в семинаре участвовали исследователи из 19 стран мира, специализирующиеся в самых разных дисциплинах — от геологии до философии.
К участию в работе семинара в качестве ключевых докладчиков были приглашены Алан Ирвин (Alan Irwin) (Копенгагенская школа бизнеса), Луиза Шмидт (Luisa Schmidt) (Институт социальных наук Лиссабонского университета), Маттиас Гросс (Matthias Gross) (Центр исследований окружающей среды им. Гельмгольца в Лейпциге (UFZ — Umweltforschungszentrum Leipzig-Halle GmbH) и Йенский университет имени Фридриха Шиллера), Ноэль Кастри (Noel Castree) (Школа окружающей среды, образования и развития Манчестерского университета). Они поделились своим пониманием отношений социальных групп и проблематики, связанной с темой окружающей среды и сообществом в целом. Семинар стал площадкой для продуктивной дискуссии и показал, что исследователи в области социальных наук со всего мира чувствительны к теме и готовы внести свой вклад в решение экологических дилемм.

Whereas constitutional courts are associated with democracy and the rule of law, today, they these courts exist in nondemocracies, where they face direct threats to their existence or backlash from domestic actors. For a court to survive, it has to constantly strike a balance between performing the functions imposed by the ruler and trying not to lose its legitimacy. What is the role of constitutional courts in nondemocracies? When do they rule against the government, and when do they side with it? To what extent can regional governments, citizens, or political activists succeed in challenging the state? Given the higher risks judges in nondemocracies face, when do they author dissenting opinions? To answer these questions, I use a novel dataset on all final judgments issued by the Russian Constitutional Court (RCC) between 1998 and 2018 (N = 502). Using a regression analysis, I show how the outcomes of cases depend on who petitions the court and about what. First, the results show that the political regime and institutional settings matter—applications about the government’s structure have the lowest probabilities of being nullified but have higher probabilities of carrying a dissenting opinion. Additionally, judges dissent more when cases are brought by highlevel political actors, such as the president, federal parliament, and government. Second, social rights are an area of consensus among judges—the court is more likely to strike down laws that violate social rights, including social welfare and cases on antidiscrimination, and judges are less likely to dissent in such cases. When higher courts in nondemocracies exist—and as long as they benefit the ruler or ruling party—they tend to (1) avoid confrontation with the ruler and (2) shift their focus toward “safer” areas, which, in the Russian case, became advancing and protecting social rights.<\p>

Funding
This work was supported by the H2020 Marie Skłodowska-Curie Actions under grant agreement No [713639].

This paper provides new theoretical implications for the concept of social embeddedness as one of the main objectives for business relations. Previous studies have considered social embeddedness as an external factor to market exchanges that forms outside of economic relations; in other words, embeddedness appears as an incidental product of market interactions. Here, I propose that social embeddedness is being intentionally constructed by market actors as an integral part of a business process. This view is developed by a theoretical adaptation of studies in relational marketing and the sociology of valuation. Relational marketing shows that interfirm relations have additional value for businesses and can educate market practitioners to intensify social interactions. Valuation studies explain the process of value creation for end goods, and this explanation is applied to interpreting the value of interfirm relations.
For the empirical validation, I focus on the field of global value chains because the global coordination of business interactions requires an explicit discussion of relational characteristics. The research is performed using a qualitative design. The empirical part consists of 13 months of participant observation as a sales manager in a Russian global value chain that works in fast-moving consumer goods and consumer electronics. Also, 33 deep semistructured interviews were conducted with employees of the global value chain. Data analysis is performed within a grounded theory perspective. The empirical section demonstrates that the proposed vision of embeddedness as an integral and desirable part of a business process is applicable to firm practices. Economic actors participate in permanent valuation processes to maintain a common interpretation of interfirm relations; they conceptualize business ties as an important source of market value.