2022. Т. 23. № 1

В мире выбрасывается примерно треть всех произведённых продуктов, и чем выше уровень развития страны, тем больше вклад в эту практику акторов микроуровня — потребителей (домохозяйств). Пищевые отходы — острая экологическая, экономическая, социальная и этическая проблема, поиск эффективных мер ослабления которой отвечает целям устойчивого развития. Проблема носит системный характер, и именно в этом направлении продвигается её научное осмысление. Однако отдельные аспекты проблемы изучены неодинаково, и одно из слабых звеньев — связь между (не)выбрасыванием продуктов питания, с одной стороны, и реализуемыми потребителями практиками «спасения еды», с другой. Прояснение этой связи важно для познания как природы феномена выбрасывания еды, так и сравнительной роли разных спасательных практик, включая новые (P2P2- фудшеринг), а вместе с ними — потенциала гражданского общества в ослаблении мусорной проблемы.
На основе данных репрезентативного опроса (N = 2000 чел., ноябрь 2020 г.) выявлены уровень и факторы включения россиян в группы с разным отношением к выбрасыванию продуктов питания («не выбрасывающие», «выбрасывающие “хорошие” продукты», «выбрасывающие “плохие” продукты»). С помощью регрессионного анализа оценены связи между вероятностью попадания в эти группы и включённостью в разные практики по «спасению еды» (кормление животных и компостирование, продление сроков годности продуктов, передача ненужных продуктов другим людям, включая P2P-фудшеринг). Установлено, что потребители, практикующие социальные каналы «спасения еды» (без фудшеринга и с ним), при прочих равных не только менее вероятно выбрасывают «хорошие» продукты, но и с большей вероятностью выбрасывают «плохие» (по крайней мере, в условиях пандемии, хотя дело, вероятно, не только в ней). Делаются выводы о важности сочетания социальных спасательных практик с другими видами «спасения еды», а также о потенциале гражданского общества в ослаблении проблемы.

Статья посвящена анализу социальной мобильности и иммобильности россиян в стратификационной иерархии российского общества, построенной на основе индикаторов жизненных шансов (веберианская традиция стратификационного анализа). Социальная мобильность трактуется как переход между тремя массовыми стратами российского общества. На основе панельных данных исследования РМЭЗ НИУ ВШЭ с применением метода моделирования групповых различий в траекториях развития (Group-Based Trajectory Modelling — GBTM) анализируется интервал с 2013 г. по 2018 г. и оцениваются масштабы социальной мобильности и иммобильности и характеристики социальных групп, им соответствующих. Показано, что четверть россиян на этом временном промежутке переходили из страты в страту, то есть совершили социальную мобильность (оставшиеся, соответственно, были иммобильны). Показано, что случаи значительных жизненных изменений, которые приводили бы к мобильности «на дальнюю дистанцию» (то есть к переходу из нижней страты в верхнюю и наоборот), в среднесрочной перспективе являются чрезвычайно редкими и не фиксируются методом GBTM как достаточно массовое социальное явление. Шансы попасть в нижнюю и верхнюю страты из средней зависят от качества человеческого потенциала и как результат от места в системе производственных отношений. Наибольшая вероятность устойчиво пребывать в верхней страте наблюдается у высококвалифицированных россиян, занятых умственным трудом, происходящих из высокообразованных семей, обладающих хорошим здоровьем. Для этих россиян работают композитные ренты, которые в том числе способствуют восходящей мобильности из средней страты в верхнюю. Устойчивое пребывание в нижней страте — это наиболее вероятный удел для россиян с низким уровнем образования (не выше полного среднего), занятых тяжёлым физическим трудом, а также для пенсионеров, характеризующихся столь же низким образовательным уровнем и занимавших схожие профессиональные позиции в прошлом. Риски скатиться из средней в нижнюю страту формируются преимущественно за счет занятия плохих рабочих мест, на которых нарушаются права работников, что формирует их социальную незащищённость и нестабильность жизни. В статье также показано, что социальное происхождение продолжает играть большую роль в формировании шансов на занятие более высокого или низкого места в социальной иерархии и на стабильность пребывания на этой позиции, а навыки использования информационных технологий формируют новое основание для неравенства между людьми.

Главная цель этой книги — представить целостную теорию, которая объясняет, как действия социальных акторов способствуют стабильности и порождают изменения в условиях определённых социальных ограничений. В основу теории положено представление о полях стратегических действий (strategic action fields), которые можно определить как социальные порядки мезоуровня, выступающие основным структурным элементом политической и организационной жизни в современной экономике, гражданском обществе и государстве. Каждое отдельное поле рассматривается как укоренённое в более широкой среде из множества смежных полей. А ядро теории составляет раскрытие того, как укоренённые в том или ином поле социальные акторы меняют его и поддерживают в нем социальный порядок.
Выработанный подход опирается на внушительный пласт работ, выполненных в рамках таких направлений, как экономическая социология, институциональная теория в социологии и политической науке, а также на исследования социальных движений. Журнал «Экономическая социология» публикует первую главу «Суть нашего подхода». В представленной главе намечаются важные особенности подхода и показывается, чем его новые элементы отличаются от существовавших прежде, в том числе от теории Бурдьё, теории Гидденса, институциональной теории, сетевого анализа и теории социальных движений.

В данной работе с использованием данных РМЭЗ ВШЭ за 2000–2014 гг. рассматривается эволюция различных источников трудовых доходов — занятости по найму, самозанятости, вторичной занятости и нерегулярных приработков. Состав доходов с точки зрения их источников отражает использование различных стратегий адаптации к экономическим шокам, институциональным изменениям и технологическим инновациям, он также может указывать на сегментацию и наличие барьеров на рынке труда. Проведённый анализ актуален в контексте дискуссий о прекариазации занятости и шире в контексте эволюции представлений социологов о социально-классовой структуре, когда модель стандартных трудовых отношений вытесняется гибкими и неустойчивыми формами найма и нестандартной занятостью.
В 2000–2014 гг. произошло существенное увеличение важности занятости по найму на единственной работе как в составе рабочей силы, так и с точки зрения вклада в общую сумму трудовых доходов. Одновременно наблюдалось сокращение масштабов вторичной занятости и распространённости нерегулярных приработков, что свидетельствует о стабилизации социальной структуры. Результаты показывают, что доходы из дополнительных источников и общие трудовые доходы распределены менее равномерно, чем заработные платы по основному месту работы. С перечисленными изменениями в структуре занятости связано около 7–8% сокращения неравенства в трудовых доходах, что превышает вклад изменений в образовательной структуре или вклад старения рабочей силы. Вторичная занятость сохраняет свою роль источника социальной дифференциации, несмотря на значительное сокращение её масштабов.

Статья представляет собой анализ вызовов, с которыми столкнулись авторы в ходе многолетнего полевого исследования (2012–2020 гг.) крайне чувствительной темы жёстких форм криминальной экономической деятельности в регионах Каспийского водного бассейна. Авторы коснулись следующих тем: персональные риски и вопросы безопасности, связанные с деятельностью силовых структур; рекрутирование и тренинг местных ассистентов и студентов вуза; межпоколенческий и гендерный разрыв между респондентами и исследователем; влияние предыдущей работы исследователя на развитие дальнейшей работы в местах исследования; сетевая плотность рыночных звеньев и скорость передачи информации между ними; влияние смены правовых режимов на текущие исследования. Авторы подчеркивают влияние плохой исследовательской инфраструктуры в регионе изучения и слабую осведомлённость местного населения о научной и академической работе в целом и об экономико-социальных исследованиях в частности, проводившихся когда-либо в конкретной местности. Результаты показывают, что успешное изучение разных форм нелегальной экономической деятельности зависит, во-первых, от приемлемой в локальном сообществе (легитимной) идентичности исследователя, когда он воспринимается как член сообщества; во-вторых, от необходимости принимать во внимание гендерные особенности проведения полевых работ, что продиктовано в том числе усложнением структуры социального взаимодействия в разных социальнокультурных условиях. Кроме того, важнейшее место занимают затраченные на проведение полевых экспедиций время и финансирование, что связано со степенью нелегальности экономической деятельности, осуществляемой конкретной социальной группой или группами.

Возможно ли отдать экономическим механизмам решение публичных, особенно сензитивных и укоренённых в моральном порядке, проблем? Могут ли рынки эффективно и справедливо регулировать социальные дилеммы в сфере публичной политики? В течение последних нескольких десятилетий с проникновением рыночных механизмов в устройство социального порядка теоретики и практики искали способы реализации государственных вмешательств рыночными механизмами. Тогда как значительный корпус литературы критикует неолиберализм в его ограничениях и противоречиях, коллектив социологов Дэниел Нейланд, Вера Эренштейн и Света Миляева в книге «Могут ли рынки решить проблемы? Эмпирическое исследование неолиберализма в действии» («Can Markets Solve Problems? An Empirical Inquiry into Neoliberalism in Action») предлагают проблематизировать не только роль рынка в реализации государственных вмешательств, но и само определение рынка — составляющие его отношения, практики, смыслы, калькулятивные устройства. Опираясь на социальные исследования науки и технологий (science and technology studies — STS), авторы книги рекомендуют заглянуть в процессы сборки рынка и выяснить, как в ходе государственных вмешательств рыночными инструментами общественные проблемы, социальные сущности и отношения обретают форму, трансформируются и позволяют достигать определённых результатов в публичной политике.
На основе эмпирических данных масштабного этнографического исследования (то есть юридических и исторических документов, полуструктурированных интервью с экспертами, управленцами и стейкхолдерами) авторы на шести кейсах показывают, как конкуренция, инвестиции, собственность, торговля и обмен, стимулирование и продажа могут на практике не только стать инструментами государственного вмешательства, но переопределить его предмет. Книга будет интересна и полезна исследователям в области социологии рынков как источник насыщенных описаний рынков, которые представляются предметом активного государственного регулирования и становятся площадкой для символической борьбы различных рыночных акторов.