2023. Т. 24. № 1

Работа посвящена одному из самых противоречивых и дискуссионных видов этичного потребления — этичным покупкам («голосование деньгами за лучший мир»). На основе систематизации и обобщения накопленного научного знания обосновываются причины научных разногласий и выдвигаются гипотезы, продвигающие формирование целостной модели этического потребительского выбора, учитывающей характеристики как потребителей, так и товаров, и окружающей среды, а также две ипостаси этичных потребителей — гражданскую (забота об общем благе) и потребительскую (акцент на частном интересе). На репрезентативных данных 2014 г., 2017 г. и 2020 г. (ноябрь, пандемия, N = 2000 в каждом исследовании) выявлены динамика и особенности качественного состава типов с разными позициями в отношении к этичным покупкам («реальные», «потенциальные», «индифферентные»).
С помощью аппарата регрессионного анализа определены связи между отдельными факторами и вероятностью попадания потребителей в разные типы. Особое внимание уделяется выявлению сравнительной роли проэкологических (просоциальных) и индивидуалистических стремлений. Обнаружено, что самую сильную связь с вероятностью совершения реальных этичных покупок имеет забота об общем благе, но и связь с частной выгодой также значима. Установлена положительная связь между включением в этичные покупки и разнообразием традиционной просоциальной активности россиян вне сферы потребления. Однако показано, что благодаря «голосованию покупками» российское гражданское общество (ГО) развивается не только вглубь, но и вширь — за счёт включения новых участников вследствие относительной легкодоступности практики. Установлено, что с увеличением числа реальных этичных потребителей меняется их качественный состав, и ключевое изменение связано с выходом на арену молодёжи. Обосновывается вывод о том, что развитие самостоятельной активности этически настроенных потребителей сигнализирует о трансформации ГО, его инструментов и сфер влияния. Однако реализация потенциала граждан-потребителей как агентов перемен сильно зависит оn наличия возможностей, связанных с активностью других заинтересованных сторон — бизнеса, НКО, власти.

«Право на город» — идея и слоган, которые ввёл в научный оборот Анри Лефевр в одноименной книге «Le Droit à la ville», вышедшей в 1968 г. В ней французский социолог предложил критический анализ идей и деятельности, связанной с урбанизмом. Концепция «право на город» несёт призыв автора к пересмотру в сознании и в политической практике города как пространства для творческого труда, которое будет защищено от довлеющего воздействия коммодификации и капитализма, разрушающих социальные отношения и порождающих в XIX-XX веках пространственное неравенство в мировых городах.
Журнал «Экономическая социология» публикует первую главу книги — «Industrialisation et urbanisation» («Индустриализация и урбанизация»). В ней автор прослеживает причины, приведшие к кризису город в теоретическом и практическом смыслах, среди которых он называет становление конкурентного капитализма и индустриализацию. В дополнение автор выделяет три периода распада города, а также рассматривает тенденции, которые в управляемом обществе потребления рождают обновление города. Во всём этом автор видит серьёзные опасности, вынуждающие его к постановке проблемы городского общества в политическом ключе.

Традиционная политика сельского развития России сконцентрирована на преодолении разрыва между городом и селом в инфраструктуре и благоустройстве населённых пунктов, но не учитывает оценок сельских жителей качества их жизни. Используя данные Российского мониторинга здоровья и экономического положения населения за 2012–2019 гг., мы пытаемся выяснить приоритеты сельского развития с позиции сельских жителей, то есть их оценок собственного благополучия и влияющих на него факторов. Для получения многокомпонентных регрессоров используется метод дискриминации данных с помощью факторного анализа; для определения значимости отобранных факторов построена логит-модель. При значимом положительном влиянии на удовлетворённость жизнью рассматриваемых факторов (здоровье, образование, материальное положение, наличие коммунальных услуг) доминирующее влияние принадлежит фактору «удовлетворённость работой», который, в свою очередь, включает отношение сельских жителей к (1) оплате и условиям труда и (2) возможностям профессионального роста. Анализ влияния материального положения на удовлетворённость жизнью привёл к неожиданному результату — нелинейности влияния материальной обеспеченности индивида в сельской местности, то есть рост доходов не всегда вёл к увеличению удовлетворённости жизнью. В то же время выявлена группа сельского населения, которая, несмотря на минимальное количество доступных материальных благ, оценивает свою жизнь как вполне удовлетворительную. Полученные количественные оценки значимости факторов удовлетворённости жизнью позволяют сформулировать предложения по корректировке направлений финансирования Госпрограммы «Комплексное развитие сельских территорий». Мы обосновываем целесообразность увеличения финансирования мероприятий по содействию занятости сельского населения не только в аграрном, но и в альтернативном сельскому хозяйству секторе сельской экономики.

Начиная с 2016 г. в России стремительно развивается рынок онлайн-образования, а в обществе набирает популярность концепция непрерывного образования (lifelong learning). Вместе с этим растёт распространённость платформ как новой хозяйственной организации, что приводит к противоречию между стандартизацией предоставляемых услуг и желанием удержать потребителя на платформе. В связи с этим можно поставить проблему определения потребительской ценности онлайн-курсов, заключающейся в сцеплённости критериев качества, как сингулярного блага. Однако на фоне стандартизации стоит говорить о присутствии сингулярности не в функциональной полезности товара (ядро), а в дополнительных услугах (периферия) в рамках модели мультиатрибутивного товара Ж.-Ж. Ламбена. Таким образом, ставится цель определить ценность онлайн-курсов дополнительного профессионального образования (ДПО) для учащихся. Для её достижения применяется стратегия смешанных методов (mixed methods research), предполагающая синтез контент-анализа онлайн-отзывов учащихся на сайте Skillbox (N = 300) для определения критериев качества онлайн-курсов и проведение полуструктурированных интервью с потребителями (N = 16) для интерпретации полученных критериев. Исходная гипотеза исследования предполагала содержание сингулярности в ядре товара, где критерии качества формата, качества содержания и взаимодействия с преподавателем сцеплены. При этом на этапе выбора образовательной услуги потребителем может быть определен приоритетный критерий, на основании чего выстраивается классификация потребителей. Однако в условиях стандартизации и размещения продуктов на платформе распределение сингулярности наблюдается и на периферии мультиатрибутивной модели товара. В результате были выделены три группы потребителей: сторонники (1) неразборчивого обучения; (2) избирательного обучения, ориентированные на дополнительные услуги (периферия), предоставляемые платформой; (3) избирательного обучения, ориентированные на функциональную полезность (ядро) образовательного продукта. Полученные результаты будут полезны для разработки цифровых продуктов на рынке образовательных услуг, так как представлена классификация потребителей, учитывающая логику выбора и приоритетный критерий качества товара в платформенной экономике.

Рецензируемая книга была издана в 2019 г. и не могла не привлечь внимание академической общественности, представляя своего рода внутри- и междисциплинарную саморефлексию двух мировых «звёзд» экономики, получивших в 2019 г. Нобелевскую премию2. Российские исследователи, учитывая то, какое количество долгов развивающихся стран продолжает «забывать» наше государство (см., например: [Воронов 2020]), неоднозначно оценили основную заслугу экономистов — разработку инструментов повышения эффективности иностранной помощи бедным странам (см., например: [Banerjee, Duflo 2007; 2009; Banerjee et al. 2015]). Впрочем, книга была позитивно воспринята как зарубежными, так и российскими читателями. Первые подчёркивали доступный стиль изложения важнейших социальноэкономических вопросов современности в прикладном русле (поиск решений глобальных проблем в интересах построения более гуманного мира), но отмечали отсутствие критической оценки «капиталистического мировоззрения», игнорирование ряда тем (например, теневая экономика), слишком смелые сопоставления и обобщения, невнятность практических рекомендаций (см., например: [Crabtree 2019; Ball 2020; Kumar 2020; Oommen 2020; Srivastava 2020]). Вторые соглашались с этим, но отмечали также, с одной стороны, масштабность и региональный охват, опору на факты и борьбу со стереотипами, а с другой стороны, прискорбное игнорирование российского «кейса» и политэкономических обобщений, задаваясь и вопросом о том, насколько пандемия скорректировала оценки и прогнозы авторов (см., например: [Мещерякова 2020; Кушнарёв 2021]). Рецензия суммирует основные тематические линии книги с позиций читателя-социолога и с учётом сегодняшнего дня и российских реалий: статус экономики (как дисциплины и сферы совместного регулирования государства и рынка), типы социальной поляризации, мифы и факты о миграции, возможности и ограничения свободной торговли, социально-психологические механизмы экономических процессов, неопределённость экономического роста и пути смягчения бедности (всё же о победе или даже напряжённой борьбе с ней сегодня говорить не приходится в силу актуализации милитаристски-геополитической повестки).

Настоящая работа представляет собой комментарий к рецензии Н. А. Любинарской [Любинарская 2022] на книгу Е. Иллуз «Почему любовь ранит?» [Иллуз 2020]. Н. А. Любинарская затрагивает наиболее важные и интересные аспекты рецензируемой книги. Однако в силу того, что социология эмоций является ещё довольно молодой дисциплиной, и большинство читателей, вероятнее всего, не знакомы с другими работами Евы Иллуз, в предлагаемой заметке нам хотелось бы в самом общем виде реконструировать целостную логику концепции о конститутивной взаимосвязи капитализма и эмоций. С точки зрения Иллуз, экономические системы («способы производства») формируют культурно-исторические матрицы (например, традиционное общество или капитализм в его различных исторических формах), в которых задаются модели отношений между индивидами внутри социальных групп, а также отношения индивидов к самим себе в смысле самоидентификации. Эти социальные модели отношений в процессах социализации интериоризируются и становятся «внутренними», «своими» собственными эмоционально-экзистенциальными факторами психики. А поскольку каждая культурная матрица конституирует собственные уникальные условия реализации чувств и эмоциональных отношений (экология эмоций), то и содержание эмоций становится конкретно-историческим и даже биографическим (архитектура эмоционального выбора). Так, в своих исследованиях Е. Иллуз показывает радикальное отличие эмоций (прежде всего любви и связанных с нею позитивных и негативных переживаний) в традиционном, раннекапиталистическом и современном капиталистическом (после сексуальной революции 1960-х гг. и всплеска феминизма в 1970-е гг.) обществах. Особое внимание она уделяет анализу разрушения традиционных систем идентификации и превращения на этом фоне эмоций в товар (emodity) и, в конце концов, формированию эмоционального капитализма, в котором «позитивная психология» устанавливает своеобразную рыночную диктатуру счастья (happycracy).

In many Russian families, the educational differences between preschoolers are mainly formed outside of the municipal kindergartens through participation in paid classes, which have become increasingly popular in recent years. This created a new problem of increasing inequality in early childhood education (ECE), as not all parents can afford to pay for extra educational activities. This study investigates the effect of income level on parental investment in ECE by examining the relationship between family income and the educational strategies chosen by parents. The study involved 260 families with children aged 3 to 7 years old, living in fifteen Russian cities with populations over one million people. The families were divided into three income brackets. To identify the correlation between the family socio-economic situation (SES) and expenditure, the study assessed the money spent on the children's preschool education, including kindergarten and for extra educational activities. The study also examined the types of extra educational activities for preschoolers, and identified the motives for parental decisions. The families with the lowest income invest significantly fewer financial resources in ECE than the families with low and middle incomes. However, the analysis of the parental preferences and motives in ECE did not confirm that children from poor families are less involved in centrebased classes. Financial constraints lead poorer parents to find other options to provide competitive education. They mostly seek help from family members in conducting ECE, and conduct more ECE activities at home. Furthermore, disadvantaged families try to find the most affordable activities, i.e. cheaper classes at kindergartens or municipal cultural centres.