2003. Т. 4. № 5

Логика данной статьи основывается на тезисе о том, что ключевыми для сегодняшней экономической политики России являются ответы на вопросы, кто может поддержать реформы и способен обеспечить устойчивый экономический рост, а также как, с помощью каких механизмов можно консолидировать и мотивировать эти социальные группы. На основе критического анализа широкого спектра предшествующих исследований показано, что экономические и социально-политические деформации, накопленные в советский период, в значительной мере предопределили характер трансформации элит и выбор траектории реформ в 1990-е гг.

Диапазон видов хозяйственной деятельности, относящихся к неформальной экономике, весьма широк и непрерывно увеличивается, являя собой уникальный пример вторжения социальных сил в организацию экономических трансакций. В работе очерчена история понятия «неформальная экономика», приводятся его основные определения. При этом особое внимание уделяется освещению тех аспектов данного явления, которые, собственно, и позволяют включить его в область социологического анализа.

В статье исследуются деловые сети «челноков», функционирующие на российско-китайской границе. На примере городов Благовещенск и Хэйхэ анализируется специфика формирования новых трансграничных локальностей, которые создаются на пересечении границ государств. Автор делает попытку понять, как влияют повседневные экономические практики «челноков» и других акторов, обслуживающих их взаимодействия, на организацию социально-экономического пространства. Исследование основано на качественных методах.

Основная цель работы – выявить влияние уровня образования на характер межфирменной трудовой мобильности работников. Базовое предположение заключалось в том, что уровень образования существенным образом влияет на сегментацию на рынке труда, следовательно, образование также должно влиять и на характер трудовой мобильности. Однако анализ данных РМЭЗ дает достаточно противоречивую картину: с одной стороны, уровень образования действительно определяет шансы попадания в группу безработных или экономически неактивных. С другой стороны, уровень образования влиет на склонность к межфирменной трудовой мобильности только в подгруппе мужчин от 22 до 45 лет. Более того, восходящую мобильность в отношении оплаты труда за исследованный период совершили также только мобильные мужчины – при этом уровень образования не определял шансы на повышение оплаты труда.